Сегодня я расскажу об эпизодах гипомании и депрессии в мои 16-17 лет. Я боролась с депрессией как могла.

Мои шестнадцать лет ознаменовались поступлением на юридический факультет, знакомством с друзьями на всю жизнь и депрессией, которую я впервые не смогла скрыть от окружающих. 

Студенческие годы я вспоминаю с огромной нежностью. У меня были потрясающие преподаватели, интересные предметы и ощущение свободы, которое так пьянит в юности. Те времена подарили мне подругу, с которой мы дружим уже четырнадцать лет и которая поддерживает меня все эти годы.

В начале первого курса я летала. Был ли это всплеск гипомании, или здоровый энтузиазм от исполнения мечты всего детства — поступить на юридический,— я не знаю. Я испытывала щенячий восторг от занятий и общения с одногруппниками. Мне легко все удавалось, было много общения, планов и даже научная деятельность. Я много сил тратила на учебу. Так прошел учебный год. Скорее всего, это была гипомания.

Осенью 2007-го наступил ад. Сначала у меня обострилась проблема с почками: сдвинулся большой камень, открылось кровотечение и меня срочно госпитализировали. Четыре недели дроблений, четыре общих наркоза за месяц, капельницы и в итоге реанимация. Это был первый триггер.

Вторым триггером стала неразделенная влюбленность. Это чувство не приносило никаких радостей, одни мучения.

Третьим триггером послужила осень. 

Как же меня придавило! Я физически чувствовала, как мое тело скручивает — сутулятся плечи, голова опускается, хочется остаться в позе эмбриона и не двигаться. 

Чтобы не слышать этот мир, я постоянно носила наушники, в которых играла грустная музыка и рок. 

По мере взросления у меня стали проявляться некоторые особенности. Когда у меня депрессия, я испытываю не только тоску, боль, безумную слабость и эмоциональное истощение. Я ожесточаюсь: начинаю слушать тяжелую музыку, материться больше обычного, резко высказываюсь.

Я мало плачу. Но если уж плачу, то в три ручья. Буквально вою. Дети уже не помнят, когда такое в последний раз было. А ведь было часто до начала психотерапии и лечения медикаментами. Все тело пронзало болью.

Тогда из беспросветного ужаса меня вытащила моя подруга — та самая, с которой много лет. Мы курили, пили крепкое и вели разговоры. Она слушала меня, из динамика в компьютере звучали Сплины и БГ. Как сейчас, помню кухню без мебели, мы сидим, опершись спинами о батарею и плачем каждая о своем. 

Меня отпустило тогда. Часы разговоров с человеком, которому доверяешь и который не равнодушен, были настоящим спасением. 

Обычно мы покупали бутылку виски и медленно пили до утра. Когда заканчивались слова, мы слушали музыку. Когда заканчивалась музыка — молчали. Это был мой первый опыт освободить боль, рассказать про нее, даже промолчать ее. Первый раз я была не одна. Первый раз я чувствовала плечо небезразличного человека и мне становилось легче.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Back to Top